I. ДОМ:

✔ Имя и фамилия:
Йенс "Белобрюх" Квист

✔ Возраст:
примерно 16 лет
Иногда говорит что день рождения 1.04.хх, иногда что 29.02

✔ Стая, комната:
• вторая - Крысы

✔ Биография:
Йен родился в Oрхусе, Дания, и собственно считает этот город своим домом, хотя не помнит ни дня из проведенного там времени, поскольку из-за работы отца их семья постоянно переезжала. Ни на одном месте они не задерживались дольше пары лет, а иногда переезжали уже через год.
Поэтому Йен очень рано научился расставаться с друзьями и не сближаться с другими людьми. В принципе, в такой жизни можно было найти свои плюсы. Человек привыкает ко всему, вот и Йен привыкал.
Только привыкать - плохо.
Привыкнешь к новому городу, привыкай к новой школе, привыкнешь к школе, пора уезжать и начинать все заново. Привыкнешь к такой жизни...
Придется начинать все заново. 
Вот и в очередной раз пришлось привыкать.
Нет, на похоронах, Йен не плакал, он уже привык отпускать людей от себя.
Они сказали: "Она не справилась с управлением".
Они сказали: "Её нельзя было спасти".
И мальчик просто стоял, держа отца за руку, стоял и смотрел сухими глазами, как длинный ящик опускают в глубокую яму.

Раньше, на кладбищах Йену не приходилось бывать.

Только войдя сюда, мальчик почувствовал, что это совершенно особенное место, шум улиц, отрезало как ножом, приняло в мягкие ладони тишины. Сразу же становилось понятно, здесь мало что меняется, все что падает в эту землю остается здесь навсегда. Неизменно и постоянно.
Погруженный в свои мысли Йен был где-то далеко от нудного мужика в черной рясе и немногочисленных родственников, его взгляд приковывал какой-то худой парень, который сидел под одним из деревьев и читал книгу.
Похороны были плохо поставленной сценкой любителей, на профессиональной сцене, среди настоящего реквизита, арлекинов и падуг одежды сцены.
Он был рад, когда отец увел его отсюда, только жалел, что ему не хватило смелости и посмотреть, что читал тот парень.
После кладбища все изменилось. Отец все больше уходил в себя, а Йен... Йен не знал, что ему делать, казалось, он потерял в аварии не только мать, но и отца, который с каждым днем становился все раздражительнее и холоднее.

Белые драже жемчугом сыпались на ладонь, образуя дрожащую горку, скатываясь с неё и с веселым стуком раскатываясь по щелям. Полная горсть "жемчуга" поплыла ко рту.

Но так и не дошла до него.

Йен и раньше бывало ходил во сне, но самое плохое что с ним случалось, так это проснуться не там, где засыпал.
В этот раз правда все тоже обошлось.
Один взмах отцовской руки и горсть жемчуга взлетела в потолок, градом осыпавшись на кухонные столы и кафель вокруг босых ног.
Нянчиться с больным сыном отец не хотел, не было у него на это, не сил, не времени, поэтому очень скоро Йен очутился у дальних родственников, каких-то тётушек по отцовской линии.
Не сказать, что там были рады беспокойному мальчишке.
Твоя жизнь давно налажена, днем работа, вечером подружки и сериал и так день за днем, все привычно рутинно. И тут потоку в давно проложенном русле приходится огибать новый, молодой и чепушной камень.
Для Йена это стало ещё одним новым местом, хотя была надежда, что здесь он останется на подольше и может даже заведет себе друзей. Хотя тетки были те ещё кошёлки, их раздражало в Йене практически все, какие футболки он носил, какую музыку слушал, его рыжая челка, его рисунки и хождения по ночам.
Собственно говоря, после одной из таких прогулок все и закончилось.
Из больницы тетушки встретили Йана уже с собранной сумкой и повезли явно не домой. Настроение тогда было хуже некуда, что они наговорят отцу возвращая ему сыночка тяжело было представить, но точно, что приятного мало.
Машина миновала высотки на окраинах и в конце концов остановилась у трехэтажного раскидистого строения, было оно серо и приземисто. Тучи летящий по небу, придавали ему какую-то особую странную мрачность, будто он внимательно изучал подъехавшую машину черными провалами окон.
Тётки проследовали к входной двери, оставив Йена самого тащить сумку со своими вещами. Последняя впрочем оказалась на удивление легкой.

Свернутый текст

✔ Внешность:
Йен невысок, для своего возраста, наверное, даже слишком. Невысок и худ. Так что когда мальчишка называет свой возраст, многие и не верят даже... Оно и понятно, поскольку Йен иногда ведет себя абсолютно по детски, а при некотором освещении кажется моложе минимум лет на пять.
Первое что бросается в глаза при взгляде на Йена, это его нос, длинный, хрястистый и покрытый веснушками. Последние не ограничиваются носом, покрывают все лицо мальчишки, лоб, шею, спускаются на плечи, исчезая под одеждой, что бы снова вынырнуть на запястьях и лодыжках, оплетая ступни и сливаясь в один сплошной рыжеватый ковер.
Волосы, темно рыжие, выцветающий на солнце, Йен предпочитает отращивать, чтобы скрывать под ними свою веснушчатую лопоухость.
Одевается Йен свободно, обычно это черная длинная футболка, некоторые спускаются чуть ли не до колен, свисая с худых плеч. Судя по тому что могли видеть обитатели дома у Йена их две одна с большим черепом на груди, криво скалящимся из складок ткани, а вторая уже порядком потертая и поношенная с потрескавшимся значком на всю грудь.

футболки

В остальном же Йен довольно постоянен шорты и шлепки или кеды, в зависимости от погоды и времени года.
Из горла футболки постоянно свисают две капельки наушников с гремящей в них музыкой, правда в ушах эти наушники можно увидеть не очень часто.

модель

Чьё же это лицо я не нашел. В фликр альбоме фотографа, Benoit Paillé, значится только "Незнакомец, Украина"

✔ Характер:
• Белобрюха вполне можно записать к добрякам, он охотно поможет ближнему. Чем сможет тем и поможет. Иногда даже до маразма, типа отдать последнюю рубашку, к материальным благам вообще относится довольно легкомысленно и легко раздает, то что у него есть, видимо считая, что все это только временно, попользовался и ушло. Хотя, как обратная сторона медали, так же воспринимает и чужие вещи, иногда может взять то, что ему нужно без спросу или выпросить у владельца.
• Считая, что друзья в его жизни ненадолго и скоро придется расставаться, Йен с парадоксальной верностью держится за них, не желая потерять раньше времени.
• Хотя из-за своей легкомысленности, может и ляпнуть что-нибудь не подумав. Язык у него куда быстрее мысли, что иногда ставит его в неудобные ситуации. Кажется, что у мальчишки все время гуляет ветер в голове, вместо вумных мыслей, только игры, хаханьки да всякие глупости.
• Йен предпочитает действовать, сидеть и размусоливать что-то совсем не по нему, лучше вскочить и быстро сделать, а потом перевернуть и сделать правильно.
• Эта несерьезность Йена иногда может раздражать окружающих. Создается ощущение, что Йен вообще редко задумывается о том, что будет завтра, как та стрекоза из басни, предпочитая полностью отдаваться настоящему.
• Зато в настоящем он редко унывает, почти всегда готов улыбнутся и с головой включиться в игру. Общаться Йен очень любит и кажется может болтать без передыху чуть ли не трое суток, при этом ни разу не повторяясь. Скорее всего это происходит все из того же страха, что очень скоро друг, как и все остальные до него, исчезнет навсегда.
• Производит впечатление чепушилы и в общем-то Васи. Хотя на самом деле не дурак почитать в перерывах между разгвоздяйством что-нибудь умное, чтение зачастую все равно сопровождается идиотским смехом и междометиями типа «ыыы», что очень мило смотрится поскольку юмор, например у Керкьегора, может найти только Белобрюх.
• Несмотря на кажущуюся открытость и общительность, Йен часто испытывает смущение общаясь со своими сверстниками. Как ни странно, но перед теми же взрослыми он не смущается и ведет себя куда свободнее, если не сказать больше, временами хамовато и нагло.
• Брюху склонен некоторый инфантилизм, который в сумме с скудным телосложением, сбивает с толку окружающих и тем может казаться, что Йен значительно моложе чем есть.
• Падок на шоколад и сладкое, впрочем как и большинство его сверстников. Опасается крупных собак, хотя и от неожиданного тявка мелкой подскочит на месте, примерно так же как собак, Йен боится высоты.

✔ Заболевание:

Сомнамбулизм

(снохождение) — лунатизм, болезненное состояние, при котором люди совершают какие-либо действия, находясь в состоянии сна. Поведение человека при этом выглядит целенаправленным и адекватным. Но на самом деле он выполняет действия нецеленаправленно или в соответствии с тем, что ему снится в данный момент.
При снохождениях мозг пребывает в состоянии полусна-полубодрствования. Глаза сомнамбулы обычно открыты. Он может производить различные движения, обходить препятствия, иногда выполнять сложные поступки, давать ответы на простые вопросы. Однако действия не являются сознательными и при пробуждении не вспоминаются. Лунатика разбудить очень сложно — лучше осторожно проводить его обратно к постели.
Из-за неконтролируемых действий во сне люди могут наносить себе физические повреждения различной степени тяжести. Бывает, что сомнамбулы вываливаются из окон, ошибочно принимая их за двери.
Редкая агрессивная форма течения лунатизма может принимать непредсказуемый оборот. Лунатик может проявлять насилие по отношению к людям, которые пытаются ему помочь или просто попадаются на пути. Обычно ходят во сне лунатики недолго, не более часа. Затем возвращаются в постель. Не все именно ходят. Некоторые, например, сидят или просто стоят.

Казалось бы, с этим не должно быть проблем и беспокоиться не о чем, однако, в своем сомнамбулическом состоянии, Йен проявляет склонность к членовредительству и суициду.
Нет, это не значит, что Йен все время бродит с целью покалечиться или убиться, но иногда бывает. Чаще всего Белобрюх просто тихо бредет по коридору или упрется где-нибудь в стену и заснет дальше. Когда крысенышу в таком состоянии удается найти что-нибудь оставляющее след, неважно что, и относительно ровную поверхность, неважно какую, то появляется очередной рисунок. Причем здесь стоит отметить, что в бодрствующем состоянии Белобрюх рисует не очень охотно и совсем неумело. Во сне же, совсем иное дело, из-под его пальцев рождаются пейзажи, люди, странные деревья. Большинство сходится что это его сны, поскольку в некоторых пейзажах можно узнать виденное когда-то самим Белобрюхом или о чем он читал, в людях легко угадать персонажей книг или реальных людей, правда последние всегда изображены в своих спальных костюмах.

✔ Пробный пост: (пост Белобрюха №666)
Свет должны были вот-вот выключить, нет выключался он в коридоре. Однако в большой комнате  если оставить свет включенным то сразу же начиналась возня, кто-то хотел играть, кто-то хотел спасть, третьи просто включались в потасовку ради веселья. В результате это чаще всего выливалось во всеобщую свалку, дети, спальные машки, белье все в одной куче, если не вмешивались старшие или воспитатели, то возня кончалась только под утро. Кто-то перевязывался, кто-то разбирал завалы и только после этого народ укладывался спать. Именно поэтому в крысятнике свет гасился вместе с коридорным, чаще всего, это не значит, что все ложились спать, нет, каждый занимался чем хотел, главное не мешать другим.
Именно поэтому Йен торопливо, захлебываясь и давясь словами скользил глазами по строчкам.
Я поднимаюсь на чердак единственным доступным мне способом. С изнанки пожарной лестницы, спиной упираясь в стену. Чем выше поднимаюсь, тем менее приятным делается этот способ передвижения. Теоретически в нем не было ничего сложного. На практике оказалось, что я многого не учел. Например, вбитые в стену гвозди. Первый втыкается мне в спину на пятиметровой высоте, со вторым мы встречаемся сразу после первого, так что уже к середине пути я истекаю кровью, как святой Себастьян, и перестаю заботиться о скорости, более важным кажется избежать свидания с еще одним гвоздем.
Дрожание ламп в коридорах замирает, будто остановилось маленькое сердечко, а за жужжанием гаснут и лампы, одна за другой, оставляя после себя легкий светящийся отпечаток в темноте коридора. Кто-то из малышни, спящей ближе к двери, радостно вопит и прыгает на своем месте, когда сразу несколько рук тянутся к выключателю и лампы комнаты выключаются, темнота обрушивается почти моментально, тяжелым бархатным покрывалом. От дальней стены слышен чей-то визг, по всей комнате проносится волна недовольного ворчания и невнятных угроз. Почти сразу же дребезжит что-то в дальнем углу, стам где спит Мартышка. Судя по глухому стуку, борющиеся свалились на пол. Постепенно глаза привыкают и белые мошки перед глазами превращаются в звезды за окном, которые робко выглядывают из-за пышных боков туч.
Сейчас, в темноте, это уже не вызывает такого ажиотажа и в потасовке задействованы максимум твои соседи.
Йен осторожно закрыл книгу, заложив место, на котором он остановился потрепанной закладкой, кусочком коры, оторванным от дерева во дворе. От него пахнет летом, травой и смолой, пальцы последний раз скользят по гладкой поверхности и, захлопнув книгу, на ощупь убирают её под подушку.  Мальчишка с головой укутывается в тонкое одеяло, сейчас стоит июньская жара, но он все равно делает так каждый раз когда засыпает, будто отгораживаясь от всех в комнате, тонким щитом из ветхой материи.
Йен вспомнил, как раньше, когда он ложился спать, мама приходила проверить его. Чаще всего он ещё не спал в этот момент, а просто лежал закрыв глаза. Иногда ему казалось, что мама знает, что сын не спит, но почему-то не хочет выдавать своего знания. Она неизменно поправляла одеяло, после чего тихонечко приоткрывала окно и на цыпочках выходила из комнаты. От воспоминаний о матери, давно уже перестало щипать в носу, но уходить они не собирались, ни через год, ни через четыре.
Накрутив одеяло на ногу, мальчишка сдвинул её чуть в сторону, принимая более удобную позу и почти сразу же кто-то чуть не наступил на руку.
Йен уже давно привык к своим соседям, поэтому знал, что стоит сделать в данной ситуации. Веснушчатые пальцы вцепились в чужую ногу, точно под ахиллесовым сухожилием, так что владелец последнего стал заваливаться вниз, после чего был сразу же повержен на пол кем-то другим, кто-то другой в свою очередь получил пинка и полетел следом за Микробом, если судить по стонам с пола. Защитив свою территорию, мальчишка расправил худой матрац и снова устроился на подушке, накрывшись с головой. Минут через двадцать все начали успокаиваться, кто-то щелкнул зажигалкой у окна, а Йен наконец провалился в сон.

Худые ноги выпростались из мешанины спального мешка, в темноте они казались неестественно серыми. В окно светила огромная луна, освещая спящую комнату, в которой слышалось только тихое сопение детей и звук часов нарезающих "сейчас" на тонкие ломтики "прошло".
Стрелки показывали почти четыре, через час на далеком горизонте должно было появится алое зарево нового дня. Йен немного посидел на краю своего места, после чего поднялся и неторопливо двинулся из комнаты. Глаза его были полузакрыты, но ни это, ни сумрак царящий в комнате, не мешали ему огибать оставленную обувь, острый угол ящика и остальных спящих. Хотя вряд ли бы он заметил столкновение с ними, судя по тому, как игнорировался более мелкий мусор попадающийся под пятки. Выйдя в коридор, мальчишка остановился, будто выбирал куда повернуть. В коридоре было гораздо темнее чем в комнате, и тонкую фигурку мальчика было хорошо видно в пятне лунного света падавшего из комнаты. Наконец, так и не взглянув по сторонам и даже не поднимая головы, крысенок повернул в одну из сторон и так же неторопливо переставляя ноги двинулся к лестнице.
Когда фигурка мальчика появилась на следующем этаже, то в окне что-то панически пискнуло и дернулось назад, от чего и без того хлипкая рама со скрипом съехала вниз, упав только последний десяток дюймов и прищемив тонкие девичьи пальцы. За окном послышалась ругань, а потом глухой удар, когда что-то упало вниз.
Для Йена, казалось, ничего этого вообще не было, чуть постояв на верхней ступеньке он двинулся дальше по коридору, мимо спящих комнат. Только раз он остановился и сделал один шаг в сторону, скрывшись за раскидистым фикусом, когда одна из дверей выпустила из себя мятого будто со сна, которого конечно же не могло быть на дежурстве, ящика. Когда тот вернулся из туалета в свою каморку, тонкая тень продолжила свой путь. Ещё один поворот и мальчишка очутился у очередной лестницы.
Чердак встретил его темнотой, запахом пыли и плесени, здешние сквозняки обладали какой-то повышенной холодностью и "вредностью". Мягко ступая по пыли босыми ногами, Йен прошёл через захламленное помещение, огибая груды ящиков, какие-то корзины и свертки материи. Слуховое оконце, стекла которого давно утратили прозрачность и благодаря мухам и пыли сейчас напоминали пластины кварца, как в средние века, тихонько скрипнуло распахиваясь на встречу ночи, впуская на чердак её запахи, приглушенный гул трассы и предутреннюю прохладу. Всего лишь секунду, Йен стоял перед распахнутым окном прежде чем сделать один, последний шаг.

Холод пробирал до костей и Йен старался сжаться ещё плотнее, чтобы уберечься, однако ничего не помогало, его больше не укутывало худое одеяло, под ним больше не было матраца. Сонно продрав глаза, он увидел только кровавое зарево разгорающееся перед его лицом. Тьма по краям отступала, а свет становился все ближе и ближе. Одна за другой гасли звезды, только Венера до последнего сияла на бледнеющем небосводе. Люцифер, недаром так её звали в древнем Риме, Светоносная, она появлялась незадолго до солнца и уходила после его появления.
Загадка холода исчезла сама собой, Йен лежал в одних трусах на грубой черепице, прижимаясь спиной к люкарне, в надежде найти защиту от утреннего ветерка. Однако, то зарево что разворачивалось перед ним, наверное, стоило этих недолгих мучений. Первые лучи восходящего светила коснулись плеч усыпанных веснушками, даря тепло и прогоняя холод.
День обещал быть жарким и.. хорошим.
Оставалось только решить одну проблему... как вернутся в комнату и не попасться никому на глаза.

рассвет

II. НАРУЖНОСТЬ:

✔ Связь с Вами:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

✔ Частота посещения:
Если то что творится в игре нравится, то и 10 за вечер, если не нравится, могу выдавить 1 в несколько дней, хотя в таких случаях могу начать писать кратко и сухо, торопясь проскочить момент

✔ Опыт игры:
Больше 3 лет